Читайте и помните.
lib.ru/STRUGACKIE/
Это будет самый лучший памятник тому, что они сделали для нас.
"Анка вдруг поднялась. Пашка оглянулся и тоже встал. Анка не дыша
смотрела, как через поляну к ним идет Антон - огромный, широкий, со
светлым, не загорелым лицом. Ничего в нем не изменилось, он всегда был
немного мрачный.
Она пошла ему навстречу.
- Анка, - сказал он ласково. - Анка, дружище...
Он протянул к ней огромные руки. Она робко потянулась к нему и тут же
отпрянула. На пальцах у него... Но это была не кровь - просто сок
земляники."
"Он посмотрел на Драмбу. Драмба стоял по стойке "смирно", равнодушно
поводя глазами-ушами. А что мне остается-то? Мыслишка-то правильная!
Гаденькая - не спорю. Скользкая. Другому и в другое время я бы за такую
мыслишку сам по рылу бы дал. А мне деваться некуда. Мне такой случай,
может, никогда больше не представится. Сразу все проверю. И этого дурака
проверю, и насчет наблюдения... Тут в том-то все и дело, что гадко. Тут бы
никто не удержался, сразу бы за руку меня схватил, если бы мог. Ладно,
хватит слюни распускать. Я это не для собственного удовольствия затеваю. Я
не паразит какой-нибудь. Я - солдат и делаю свое солдатское дело, как
умею. Простите меня, братья-храбрецы. Если можете."
"Я отомкнул дверь центрального зала, и, стоя на пороге, полюбовался,
как работает гигантский дистиллятор Детского Смеха, похожий чем-то на
генератор Ван де Граафа. Только в отличие от генератора он работал
совершенно бесшумно и около него хорошо пахло. По инструкции я должен
был повернуть два больших белых рубильника на пульте, чтобы погасло
золотое сияние в зале, чтобы стало темно, холодно и неподвижно, --
короче говоря, инструкция требовала, чтобы я обесточил данное
производственное помещение. Но я даже колебаться не стал, попятился в
коридор и запер за собой дверь. Обесточивать что бы то ни было в
лабораториях Федора Симеоновича представлялось мне просто кощунством."
"Теперь все были на ногах. Безденежные доны отшатнулись к стенам.
Молодые аристократы взобрались на стол, чтобы лучше видеть. Серые,
выставив перед собой клинки, построились полукругом и мелкими шажками
двинулись на барона. Только Румата остался сидеть, прикидывая, с какой
стороны от барона можно встать, чтобы не попасть под меч.
Широкое лезвие зловеще шелестело, описывая сверкающие круги над
головой барона. Барон поражал воображение. Было в нем что-то от грузового
вертолета с винтом на холостом ходу."
"- Пива! - сказал барон. - Где-то здесь было пиво. - Он пошел по
камере, волоча обрывки цепей и не переставая громыхать. - Полночи я бегал
по городу! Черт возьми, мне сказали, что вы арестованы, и я перебил массу
народу! Я был уверен, что найду вас в этой тюрьме! А, вот оно!
Он подошел к палачу и смахнул его, как пыль, вместе с тазом. Под
тазом обнаружился бочонок. Барон кулаком выбил дно, поднял бочонок и
опрокинул его над собой, задрав голову. Струя пива с клокотанием
устремилась в его глотку. Что за прелесть, думал Румата, с нежностью глядя
на барона. Казалось бы, бык, безмозглый бык, но ведь искал же меня, хотел
спасти, ведь пришел, наверное, сюда в тюрьму за мной, сам... Нет, есть
люди и в этом мире, будь он проклят... Но до чего удачно получилось!"