20.10.2011 в 12:00
Пишет Веселый робот:Добавлено роботом
Хехе, девачьки, этот пост посвящается вам.
Про автошколу рассказывать не буду. Да и что там рассказывать, теория – это неинтересно. А вот практика! Как сейчас помню битую пятёрку, на которой я выезжала в город. Автоинструктор Виктор Петрович при знакомстве повёл себя странно – достал из внутреннего кармана пиджака бутылочку с валерьянкой, мощно отпил.
-Третья баба за день. Прут и прут. Садись!
Ну, села я. Ну, с десятой попытки завела мотор. Только обрадовалась, что он у меня завелся, несмотря...читать дальше (еще 7094 символов) >> на козни педали сцепления, оказалось, что надо ехать. А как хорошо всё начиналось!
Первые три выезда в город совсем не помню. Судя по чёрным дырам в памяти, творила несусветное. Может, заплывала за буйки, вышивала крестиком двойные сплошные или ещё чего непотребного вытворяла. Вполне могла.
Однажды обнаружил себя заглохшей поперёк трамвайных путей. С одной стороны надрывался один трамвай, с другой, соответственно, другой (извините тавтологию, пересохло в горле).
Рядом тихо закипал автоинструктор Виктор Петрович, бывший, между прочим, танкист.
-Заводи машину,- прошипел он.
-Незаводицца!- заскулила я.
-Значит, останемся тут. На веки вечные!
-Виктор Петрович, миленькыыыыыыый!
-Не смотри на меня такими глазами! Всё равно не куплюсь. Заводи говорят!
-Ыаааааа!- заголосила я. ...
-Слышь, мужик!- свесилась из окна трамвайвожатая – могучая женщина в бандане и оранжевом жилете.- Ты чего над девушкой издеваешься? Ну-ка убери машину с путей!
-Да щаз!- вызверилася Виктор Петрович.- Кругом бабы, спасу от вас нет!
-Вот и убирай машину, раз спасу нет. Ишь раздухарился!
Виктор Петрович побухтел, но вылез заводить машину. Пока он отъезжал в сторону, трамвайвожатая улыбалась мне и делала успокаивающие пассы руками. От умиления я обильно прослезилась в ответ, зато села в машину с таким видом, будто только что отбила Порт- Артур у японцев.
Женская солидарность – страшная сила!
Виктору Петровичу крепко от меня доставалось. Поэтому в особенно критические для своей жизни минуты он переходил на иностранный русский:
-Я тебе говорю тормози или я тебе говорю газуй? Я тебе говорю что?- надрывался он.
-Говорите что?- пугалась я.
-Ну и ехай, раз говорят тебе что! И смотри у меня, ещё раз переключишься с первой скорости на четвёртую – урою!
Однажды, лишь однажды на улице Виктора Петровича случился праздник – в нашу группу бешеных амазонок затесался молодой человек Аркадий. Аркадий ездил уверенно, даже залихватски, тормозил со скрипом. Виктор Петрович отдыхал с ним душой, провожая, умывался слезами. Я Виктора Петровича очень даже понимала и жалела, но ничем помочь не могла. Доводила до исступления идиотскими вопросами, упорно путала рычаги. На каждом повороте, например, шерудела дворниками – якобы поворотник включала. Виктор Петрович терпел-терпел, а потом взрывался. В минуты гнева в нём просыпался бывший танкист, требовал от меня невозможных вещей – тормозить задней ногой или переключать скорость передней рукой. Я старательно искала в себе задние ноги. Не найдя, искренне переживала.
К десятому занятию научилась крадучись ездить по правому ряду за рейсовым автобусом, терпеливо останавливалась на остановках. Умела также пунктиром разогнаться и затормозить за пять метров до светофора – боялась проскочить на красный. Но особенно прекрасно мне удавалось замереть на подъёме. Чтобы тронуться в путь, оборачивалась к машинам сзади, и показывала рукой, чтобы подали назад. Иначе, мол, за себя не отвечаю.
Виктор Петрович в какой-то момент смирился с моим стилем езды, и даже пытался между своими аффективными состояниями рассказывать истории из своей жизни. Про какую-то Варюшку рассказывал, мол, красавица была неимоверная, глаза раскосые, сама стройная, тонконогая. Боясь спугнуть его лирический настрой, я мчалась в неведомые дали за рейсовым автобусом нумер 275. «Только бы не заезжал в депо»,- кручинилась про себя.
-Ласковая, ручная,- вздыхал Виктор Петрович.
«Ручная»,- передразнила я про себя.- «Сатрап какой».
-А расстались-то чего, раз такая ручная была?- не вытерпела я.
-Как это расстались? С кем?
-Ну, с Варюшкой вашей. Замуж не пошла?
Виктор Петрович чуть не поперхнулся сигаретой. Долго кашлял. В общем, оказалась Варюшка лошадью, с которой ему в детстве пришлось расставаться по причине переезда из деревни в город.
-Вот ведь горе горькое!- ругался Виктор Петрович.- Ни ездить, ни слушать не умеешь. Кто тебя такую замуж возьмёт?
-Так ведь уже!
-Бедный твой муж!
Расстались мы ласково. Виктор Петрович пожал мне руку, пожелал удачи.
-Это. Не поминай лихом.
-Хорошо.
-Мужа береги!
-А то!
Оставшись без родного инструктора, я какое-то время ездила с коллегой Ленкой. Ленка упиралась быть моим штурманом, мотивировала свой отказ наличием сына, мамы и тёти-шизофренички.
-Кто о них позаботится, если не я?- била себя в обширную грудь Ленка.
-Ну как хочешь, сама справлюсь,- вздохнула я.
В конце рабочего дня я застала её возле моей машины.
-Поехали что ли?
-А как же тётя-шизофреничка?
-Поехали говорю.
Штурманила Ленка две недели. Всё это время мы проездили в машине с запотевшими стёклами – не могли кнопку кондиционера найти. Рисовали ладошкой узоры на лобовом стекле.
-Торгази!- кричала Ленка, узрев в опасной близости габаритки другой машины .
-Так тормозить или газовать?- огрызалась я.
-С тобой заикой станешь млять!
-А чего сразу млять?
-Нет млять Шумахер!
-Мать твою перемать,- ругалась на следующий день Ленка,- это что за кнопка?
-Не знаю.
-Нажимаю.
-Нажимай.
-Главное, чтобы не катапультирование. Ааааааааааа! Пикает!
-Без паники! Значит, это аварийка.
-Фух! А это что за кнопка?
-Нажимай!
-Нарка, иди ты в жопу. Где инструкция?
-Где-то там в бардачке.
-Открой.
-Не могу.
-Почему?
-Кнопку заело!
Однажды мы с Ленкой видели женщину. Такую, знаете, всю из себя ухоженную, в дорогих туфлях, узкой юбке и декольте. Мы её аккуратно объехали, припарковались и вышли утешать. Потому что женщина плакала посреди проезжей части, облокотившись о капот своей машины. Прям рыдала. Мы решили, что человека постигло страшное горе, и она выскочила, душевно расхристанная, на перекрёсток.
Оказалось, что женщина только позавчера села за руль. А кругом ездит такое количество чёрствых мужиков! Так и норовят матом рассказать, куда ей надо на своей машине проследовать.
-Девочки, а вы когда перестраиваетесь, куда смотрите?- сквозь слёзы поинтересовалась она.
Я села в машину, стала показывать, куда смотреть, когда перестраиваешься. Ленка наглядно прыгала то справа, то слева. Изображала из себя проезжающие машины. Проезжающие взаправдашние машины крутили пальцем у виска и посылали нас матом в разные места. Нам было пофиг на них. Мы творили благое дело – спасали человека от нервного срыва.
Через месяц я уже достаточно сносно ездила за рулём, и даже научилась уверенно парковаться. Сначала парковалась десять минут, потом пять, а однажды настал благословенный день, когда я воткнулась за несколько секунд в масенькое пространство между двумя машинами.
-Ого!- зацокал языком мужик из соседнего автомобиля.- Паркуетесь, как мужчина.
-А вот нифига! Как женщина паркуюсь!
Я уже давно за рулём, лет восемь как. Муж говорит, что езжу неплохо, а друзьям хвастает, что я единственная женщина, в машину которой он не заползает, как на минное поле. Эти мужики – настоящие гендерные шовинисты, бессмысленный риск и большую скорость считают доблестью, перестраиваются без поворотников.
Так что не комплексуйте, девочки.
Ездим мы аккуратнее и лучше, ведём себя на дорогах вежливее.
За нами будущее.
Y хромосома-то тогось, говорят, мутирует.
Так то реванш за нами, ггг.
© greenarine
URL записиХехе, девачьки, этот пост посвящается вам.
Про автошколу рассказывать не буду. Да и что там рассказывать, теория – это неинтересно. А вот практика! Как сейчас помню битую пятёрку, на которой я выезжала в город. Автоинструктор Виктор Петрович при знакомстве повёл себя странно – достал из внутреннего кармана пиджака бутылочку с валерьянкой, мощно отпил.
-Третья баба за день. Прут и прут. Садись!
Ну, села я. Ну, с десятой попытки завела мотор. Только обрадовалась, что он у меня завелся, несмотря...читать дальше (еще 7094 символов) >> на козни педали сцепления, оказалось, что надо ехать. А как хорошо всё начиналось!
Первые три выезда в город совсем не помню. Судя по чёрным дырам в памяти, творила несусветное. Может, заплывала за буйки, вышивала крестиком двойные сплошные или ещё чего непотребного вытворяла. Вполне могла.
Однажды обнаружил себя заглохшей поперёк трамвайных путей. С одной стороны надрывался один трамвай, с другой, соответственно, другой (извините тавтологию, пересохло в горле).
Рядом тихо закипал автоинструктор Виктор Петрович, бывший, между прочим, танкист.
-Заводи машину,- прошипел он.
-Незаводицца!- заскулила я.
-Значит, останемся тут. На веки вечные!
-Виктор Петрович, миленькыыыыыыый!
-Не смотри на меня такими глазами! Всё равно не куплюсь. Заводи говорят!
-Ыаааааа!- заголосила я. ...
-Слышь, мужик!- свесилась из окна трамвайвожатая – могучая женщина в бандане и оранжевом жилете.- Ты чего над девушкой издеваешься? Ну-ка убери машину с путей!
-Да щаз!- вызверилася Виктор Петрович.- Кругом бабы, спасу от вас нет!
-Вот и убирай машину, раз спасу нет. Ишь раздухарился!
Виктор Петрович побухтел, но вылез заводить машину. Пока он отъезжал в сторону, трамвайвожатая улыбалась мне и делала успокаивающие пассы руками. От умиления я обильно прослезилась в ответ, зато села в машину с таким видом, будто только что отбила Порт- Артур у японцев.
Женская солидарность – страшная сила!
Виктору Петровичу крепко от меня доставалось. Поэтому в особенно критические для своей жизни минуты он переходил на иностранный русский:
-Я тебе говорю тормози или я тебе говорю газуй? Я тебе говорю что?- надрывался он.
-Говорите что?- пугалась я.
-Ну и ехай, раз говорят тебе что! И смотри у меня, ещё раз переключишься с первой скорости на четвёртую – урою!
Однажды, лишь однажды на улице Виктора Петровича случился праздник – в нашу группу бешеных амазонок затесался молодой человек Аркадий. Аркадий ездил уверенно, даже залихватски, тормозил со скрипом. Виктор Петрович отдыхал с ним душой, провожая, умывался слезами. Я Виктора Петровича очень даже понимала и жалела, но ничем помочь не могла. Доводила до исступления идиотскими вопросами, упорно путала рычаги. На каждом повороте, например, шерудела дворниками – якобы поворотник включала. Виктор Петрович терпел-терпел, а потом взрывался. В минуты гнева в нём просыпался бывший танкист, требовал от меня невозможных вещей – тормозить задней ногой или переключать скорость передней рукой. Я старательно искала в себе задние ноги. Не найдя, искренне переживала.
К десятому занятию научилась крадучись ездить по правому ряду за рейсовым автобусом, терпеливо останавливалась на остановках. Умела также пунктиром разогнаться и затормозить за пять метров до светофора – боялась проскочить на красный. Но особенно прекрасно мне удавалось замереть на подъёме. Чтобы тронуться в путь, оборачивалась к машинам сзади, и показывала рукой, чтобы подали назад. Иначе, мол, за себя не отвечаю.
Виктор Петрович в какой-то момент смирился с моим стилем езды, и даже пытался между своими аффективными состояниями рассказывать истории из своей жизни. Про какую-то Варюшку рассказывал, мол, красавица была неимоверная, глаза раскосые, сама стройная, тонконогая. Боясь спугнуть его лирический настрой, я мчалась в неведомые дали за рейсовым автобусом нумер 275. «Только бы не заезжал в депо»,- кручинилась про себя.
-Ласковая, ручная,- вздыхал Виктор Петрович.
«Ручная»,- передразнила я про себя.- «Сатрап какой».
-А расстались-то чего, раз такая ручная была?- не вытерпела я.
-Как это расстались? С кем?
-Ну, с Варюшкой вашей. Замуж не пошла?
Виктор Петрович чуть не поперхнулся сигаретой. Долго кашлял. В общем, оказалась Варюшка лошадью, с которой ему в детстве пришлось расставаться по причине переезда из деревни в город.
-Вот ведь горе горькое!- ругался Виктор Петрович.- Ни ездить, ни слушать не умеешь. Кто тебя такую замуж возьмёт?
-Так ведь уже!
-Бедный твой муж!
Расстались мы ласково. Виктор Петрович пожал мне руку, пожелал удачи.
-Это. Не поминай лихом.
-Хорошо.
-Мужа береги!
-А то!
Оставшись без родного инструктора, я какое-то время ездила с коллегой Ленкой. Ленка упиралась быть моим штурманом, мотивировала свой отказ наличием сына, мамы и тёти-шизофренички.
-Кто о них позаботится, если не я?- била себя в обширную грудь Ленка.
-Ну как хочешь, сама справлюсь,- вздохнула я.
В конце рабочего дня я застала её возле моей машины.
-Поехали что ли?
-А как же тётя-шизофреничка?
-Поехали говорю.
Штурманила Ленка две недели. Всё это время мы проездили в машине с запотевшими стёклами – не могли кнопку кондиционера найти. Рисовали ладошкой узоры на лобовом стекле.
-Торгази!- кричала Ленка, узрев в опасной близости габаритки другой машины .
-Так тормозить или газовать?- огрызалась я.
-С тобой заикой станешь млять!
-А чего сразу млять?
-Нет млять Шумахер!
-Мать твою перемать,- ругалась на следующий день Ленка,- это что за кнопка?
-Не знаю.
-Нажимаю.
-Нажимай.
-Главное, чтобы не катапультирование. Ааааааааааа! Пикает!
-Без паники! Значит, это аварийка.
-Фух! А это что за кнопка?
-Нажимай!
-Нарка, иди ты в жопу. Где инструкция?
-Где-то там в бардачке.
-Открой.
-Не могу.
-Почему?
-Кнопку заело!
Однажды мы с Ленкой видели женщину. Такую, знаете, всю из себя ухоженную, в дорогих туфлях, узкой юбке и декольте. Мы её аккуратно объехали, припарковались и вышли утешать. Потому что женщина плакала посреди проезжей части, облокотившись о капот своей машины. Прям рыдала. Мы решили, что человека постигло страшное горе, и она выскочила, душевно расхристанная, на перекрёсток.
Оказалось, что женщина только позавчера села за руль. А кругом ездит такое количество чёрствых мужиков! Так и норовят матом рассказать, куда ей надо на своей машине проследовать.
-Девочки, а вы когда перестраиваетесь, куда смотрите?- сквозь слёзы поинтересовалась она.
Я села в машину, стала показывать, куда смотреть, когда перестраиваешься. Ленка наглядно прыгала то справа, то слева. Изображала из себя проезжающие машины. Проезжающие взаправдашние машины крутили пальцем у виска и посылали нас матом в разные места. Нам было пофиг на них. Мы творили благое дело – спасали человека от нервного срыва.
Через месяц я уже достаточно сносно ездила за рулём, и даже научилась уверенно парковаться. Сначала парковалась десять минут, потом пять, а однажды настал благословенный день, когда я воткнулась за несколько секунд в масенькое пространство между двумя машинами.
-Ого!- зацокал языком мужик из соседнего автомобиля.- Паркуетесь, как мужчина.
-А вот нифига! Как женщина паркуюсь!
Я уже давно за рулём, лет восемь как. Муж говорит, что езжу неплохо, а друзьям хвастает, что я единственная женщина, в машину которой он не заползает, как на минное поле. Эти мужики – настоящие гендерные шовинисты, бессмысленный риск и большую скорость считают доблестью, перестраиваются без поворотников.
Так что не комплексуйте, девочки.
Ездим мы аккуратнее и лучше, ведём себя на дорогах вежливее.
За нами будущее.
Y хромосома-то тогось, говорят, мутирует.
Так то реванш за нами, ггг.
© greenarine